Второе блюдо 11.И вновь продолжается бой 12.На хрупких переправах и мостах 13.Шоколадное молоко 14.И пили воду из луж 15.Таможня дает добро 16.Дворцов заманчивые своды

И вновь продолжается бой

8 января. День десятый, восьмой походный

Пхонсаван — Муанг Кхун — ночевка на шумной горной речке Гниап;
проехали 75 км; набор высоты 450 м.

Утро. Приехали в Пхонсаван. Очень холодно.

Ванька первым вылезает из машины, и Илюха жалобно его спрашивает:

— Ну что там?

— Да здесь зима! Холодно! Вон туча идет, сейчас нас накроет дождем! Нет! Не хочу! Хочу в Патайю!

Слегка утепляемся и едем по шумной городской улице в поисках едальни.

После завтрака жизнь начинает налаживаться. Дождя не видать, вроде бы даже солнце выглядывает. Хотя заметно, что местные одеты гораздо теплее, чем мы. Сказывается высота, зима.

Едем к главной достопримечательности этих мест — Долине Кувшинов (Plain of Jars). На въезде нам озвучивают цену:

— На мотобайках — десять тысяч кип.

— А у нас нет мотобайков, только велосипеды.

— Ну ладно, значит семь тысяч, как для пеших.

			Энциклопедическая справка: В северо-восточной части Лаоса, на обширном плато в 15 км от города Пхонсаван расположено единственное в Индокитае свидетельство жизнедеятельности древнего человека — гигантские каменные сосуды, созданные в каменном веке здешними жителями. Целые поля, усеянные горшками размером больше человеческого роста и весом около тонны каждый, остаются самым малоизвестным в мире мегалитическим сооружением. В тридцатые годы двадцатого века западные исследователи обнаружили в одном из сосудов человеческую фигуру из камня, но и это не продвинуло вперед решение загадки того, с какой целью и кем были изготовлены эти десятки гигантских горшков. Местные легенды о богах и героях, якобы создавших сосуды, науку не впечатляют. В любом случае, установлено, что самым древним из них — не менее двух тысяч лет.

Смотрим эти странные кувшины, пещеру, фоткаемся, любуемся бесплодными окрестными видами и уезжаем.

Местный ребятёнок не велике пристраивается к нашему пелетону. Вкручивает изо всех сил, но после нескольких подъемов все же отстает.

Очередное прощание с асфальтом происходит в деревне Муанг Кхун. Там мы обедаем в кафешке, где Андрюха проводит для туземцев мастер-класс по приготовлению овощного салата, закупаемся продуктами, фоткаем Будду за колючей проволокой и — сворачиваем на грунтовку.

Едем вдоль реки Гниап вниз по извилистому грейдеру. Обалденной красоты дорога. Где, в каких Гуглах Илюха отыскал этот волшебный серпантин среди гор и ущелий, вдоль зарослей и шумных рек...

Дорога практически все время идет вниз, можно ехать не напрягаясь вообще и только смотреть, смотреть и еще раз смотреть по сторонам, слушать, запоминать, впитывать...

Ну и фотографировать, конечно. Хотя все эти фотки — лишь бледное подобие окружающей красоты. Но — хоть что-то, хоть как-то...

Долго не можем встать на ночлег. Речки вроде есть, но подходы к ним неудобные, слишком густые джунгли, слишком крутые обрывы.

Наконец, Илюха обнаруживает чумовую поляну, только надо по шаткому мостику перебраться через бурный горный поток. По частям переносим велы, рюкзаки, себя и обосновываемся на полянке. Костер дымит, речка шумит так, что даже разговаривать трудно, однако спать не мешает.

Ночью мне чудились чьи-то хождения вокруг палаток. Наутро никто в лунатизме не признался, списали на местную фауну.

На хрупких переправах и мостах

9 января. День одиннадцатый, девятый походный

Река Гниап — река Ксан — деревня Бан Тхатхом;
проехали 70 км; набор высоты 275 м.

Наша ночлежная полянка, похоже, активно используется местными рыбаками, с раннего утра несколько таковых даже прошли мимо нас. Остановились, сказали «Сабайди!», поглазели и прошлепали дальше. Ваня пытался их догнать (наверное, хотел пообщаться на удочно-наживочную тему), но аборигены оказались шустрее, и он вернулся ни с чем.

Сообразили славный завтрак — рис со сгущенкой. Конечно, не Sticky rice in coco milk with mango, но тоже отлично. Это вам не чайку попить с шоколадкой, и даже не овсянка какая-нибудь. После такого завтрака и вкручивается веселей, и фотки получаются красивше.

Осилили один небольшой подъем-перевал, а далее — опять вниз и вниз, вдоль речки Гниап.

В очередной полуденной деревне долго закупались, потом сидели посреди площади, отдыхали, подкреплялись бананами. Туземцы опять собрались вокруг, глазели и обсуждали диво дивное, чудо чудное.

			Ну ко всему человек привыкает. Уже и аборигены не кажутся такими уж смешными, и то, что они толпятся вокруг и хихикают, совершенно не раздражает. И местность вроде уже привычная, и красоты природы не бьют наповал, а просто тихо продолжают восхищать...

Выехали к речке Ксан. Переезжая через нее, остановились на мостике, чтобы сфотографироваться. Остановились, да не все. Андрюху опять подвели контакты, и он упал с моста. Хорошо, что речка была мелкой, а мостик лежал прямо на воде. Ни Андрюха, ни велосипед серьезно не пострадали. Ну, выслушали мы пару народных выражений, ну, переоделся он в сухое, можно и дальше ехать.

Пока Андрюха приводил в порядок свое душевное состояние, мы разглядывали мини-электростанции. Простейшая вещь: небольшая запруда из камней, водопадик, в него опускается какое-то крутящееся устройство, и от всего этого тянется провод не знаю уж к чему — телевизору или там генератору какому. Штучка прикольная.

Нет, не ко всему мы еще привыкли. После переправы мы попадаем на совершенно необыкновенную дорогу. Широкая, прямая, обжигающе-красного цвета, залитая теплым светом закатного солнца, бегущая куда-то вдаль между пологих гор, прячущихся в голубоватой дымке... Мы точно не на Марсе?

А мостик мы переезжали зря, уехали в результате не туда, пришлось возвращаться.

Остановились на ночлег прямо у реки, в кустах, напротив деревни Бан Тхатхом. И полночи слушали музыку с дискотеки. А может быть, опять какая-нибудь группа гастролировала.

Луна вечером была уже лодочкой. Не половинкой, как у нас, а лежала круглым боком вниз и будто покачивалась. И как всегда, небо было усыпано звездами. Андрюха, как настоящий романтик, расположился поодаль от всех, долго фтыкал в темное небо, искал млечный путь и сочинял стихи. А может быть, просто фтыкал.

За ужином пили свежекупленное вино из мангостинов. Оно оказалось хоть и ароматным, но совсем слабеньким, пришлось догоняться банановым лао-лао-лао. Но даже его не хватило, чтобы появилось желание пойти присоединиться к празднику жизни на том берегу. Банально потрепались у костра и завалились спать.

Шоколадное молоко

10 января. День двенадцатый, десятый походный

деревня Бан Тхатхом — деревня Бан Тхаси — грейдеры, огороды, заросли;
проехали 68 км; набор высоты 340 м.

Утром был очень густой и красивый туман. Всё вокруг — кусты, реку, горы — будто залило прохладным молоком, даже звуки казались какими-то приглушенными.

Хотели выехать пораньше, чтобы ехать по холодку, но не очень получилось, прокопошились как обычно, а потом опять немного не туда свернули.

Едем то вверх, то вниз, и снова: то деревни, то джунгли, горы, речки, переправы, красота...

Андрюхе, похоже, надоело всё. И красная пыль, и густой туман, и жаркое солнце, и джунгли, и главное — грунтовки. Тоска по асфальту и цивильной гостинице так его заедает, что он спрашивает у Циклоида название следующей деревни и километраж до нее. «Мне нужна цель», — говорит он и уходит в точку. Мы пылим следом, вверх-вниз, вверх-вниз, серпантин кружит-кружит-кружит...

В деревне находим Андрюху у магазина. Он с блаженным видом сидит в тенёчке и попивает шоколадное молоко. Соевое. Тетрапак.

Присоединяемся к перекуру-перекусу, отдыхаем, перемигиваемся с туземцемцами. Пора дальше.

— Как называется следующая деревня? — снова вопрошает Андрюха.

— Так-то.

— Ну, я поехал, встречаемся у магазина, — и устремляется вперед.

Переправлясь через одну из речек в каком-то селении, мы наткнулись на мельницы. Наверное, такими же пользовались еще лет триста назад. Если не тысячу. Вода крутит сплетеные из бамбука лопасти, палка с привязанным к ней округлым камнем с размаху падает в корзину с рисом, превращая его в муку. Река журчит, подвесной мостик слегка покачивается, время застыло.

Доезжаем до деревни Бан Тхаси, опять закупаемся всякой всячиной, Андрюха выпивает порцию шоколадного молока, и едем дальше, по широкому пологому грейдеру в долине между гор. Несколько километров вместе с нами несутся местные мальчишки на великах, видимо, возвращаются из школы. В очередной деревне отстают, наверное, приехали домой.

Широкий грейдер неожиданно заканчивается, дорога становится кочковатой и начинаются камышовые заросли. Грандиозные, метра три в высоту, камыши с огромными мохнатыми метёлками и острыми листьями обступают тропу, царапают лицо. Из-за этого трудно ехать быстро, к тому же дорога неровная, противно трясет на кочках. Заросли становятся всё гуще, дорога идет в гору, всё круче и выше.

Сначала мы было ломанулись вверх, но потом решили на ночь глядя перевал не форсировать, к тому же воды поблизости явно нет, а сумерки уже есть. Вернулись немного вниз, нашли ручеек в огородах и отличную поляну.

По пути Илюха подобрал возле полузаброшенного сарая нечто, похожее на остроконечную шляпу из бамбуковой плетенки. Пытался подарить ее Андрюхе, типа, настоящая народная вещь, не какой-нибудь китайский сувенир. Но Андрюха поленился ее с собой тащить и ограничился лишь фотопортретом. Да и вообще, похоже, это была вовсе не шляпа, а приспособление для просеивания или провеивания риса.

И пили воду из луж

11 января. День тринадцатый, одиннадцатый походный

всё то же: тропинки, грейдеры, переправы, джунгли
проехали 50 км; набор высоты 640 м.

Утром нас разбудили птицы. Еще не рассвело, когда они принялись что-то возмущенно каркать, кидаться веточками и возиться где-то в кустах. Пришлось вставать ни свет ни заря.

Побродив в окрестностях, я обнаружила деревце папайи с кучей плодов, и наша утренняя рисовая каша со сгущенкой обогатилась свежим фруктом.

С обновленными силами бодро взобрались на перевал и поехали по отличной узкой и кривой тропинке, вьющейся среди по-утреннему влажных джунглей. Пахло свежестью и грибами, кусты смыкались над головой, ветки легонько похлестывали по щекам и рукам, сквозь заросли пробивались мягкие солнечные лучи, растворяя последние клочки тумана... Чудесная дорожка, напоминающая тихие лесные тропинки средней полосы.

Уже который день нами владеет навязчивая идея о бананах. Очень хочется найти банановое дерево, на котором висят эти желтые сладкие плоды. Но всё напрасно. Деревьев вокруг пруд пруди, на многих даже висят связки бананов, да вот только они все безнадежно зеленые. А неспелые бананы, оказывается, совершенно несъедобны. Горькие, жесткие, и с кучей косточек.

Зато съедобны их молодые листочки. Туземцы срубают банановые деревца невысоко от земли, и из середины пенька вырастает побег. Вот это особенное лакомство. Не всем оно может понравиться, конечно, вкус травяной, похоже на салат или капусту, но как приятно похрустеть свежесорванным побегом бананового дерева, отдыхая знойным зимним днем в тени под пальмой посреди лаосских джунглей!

Дорожка сегодня совсем узкая, крутится через леса и деревни, постепенно заводит нас в глубину сухих рисовых полей и окончательно там теряется. Немного пробираемся прямо через поля и останавливаемся на обед под бамбуковой крышей навеса для сушки не знаю чего. Ну, наверное, риса.

Добываем еще парочку плодов папайи и разглядываем окружающий пейзаж, который представляет собой яркий пример подсечно-огневого земледелия. Повсюду торчат недогоревшие остовы деревьев, кое-где вдали даже видно, что еще что-то дымится. Вот так, на отвоеванных у джунглей клочках земли лаосцы и выращивают свой основной хлеб.

После обеда еще немного прошли по полям, но отчаявшись отыскать там хоть что-то похожее на тропинку, вернулись обратно. Нашли какую-то дорогу, по ней доезжаем до реки Муан, какое-то время едем вдоль нее.

Затем дорога неожиданно обрывается и утыкается прямо в речку. Понятно, что здесь нужно переправляться вброд, но что-то течение слишком сильное, да и глубина гораздо больше, чем по колено. Замаячила перспектива разгружаться, переносить всё по частям, в общем, геморррр.

На речке какие-то тётеньки занимались ловлей креветок. А может быть, какую-то другую живность черпали своими сетками, не знаю. Увидели наши затруднения и говорят (по-лаосски, разумеется):

— Да мы вас сейчас на лодке переправим! Хотите?

— Конечно, хотим!

Одна из тётенек перешла вброд (легко так, играючи, наискосок по этому бешеному течению) и вскоре пригнала лодку. Такую, как здесь принято — плоскодонку из красного дерева. И за две ходки они нас переправили со всем нашим скарбом. Потом потребовали денег, причем двумя двадцатками не собирались удовлетворяться, хотели еще. Но не получили.

В деревенском магазине мы чуть было не купили местную самогонку. Искали какое-нибудь сладкое вино или незабвенное банановое виски лао-лао-лао, но кругом торчали только огромные бутылки Lao beer. Однако на слова «лао-лао», продавцы упорно показывали на эти пивные пузыри. Не сразу мы углядели, что пробки там явно не заводского вида. Да, в бутылках из-под пива продавался местный самогон. Ваня рискнул попробовать, сказал, что дрянь редкостная и травиться мы лучше не будем. Обойдемся чайком.

Пополнив продовольственные запасы, отправились искать тропинку вдоль реки. Метались по рисовым полям, кустам и огородам, безуспешно пытались выяснить направление у аборигенов, спрашивали даже у звезд. Так и не нашли, пришлось катить по основной дороге.

Немного отъехали от деревни и увидели родник в скале, текущий через маленький желобок из бамбуковой палки. Приятная штука — родник. Умыться прохладной свежей водичкой — что еще может так порадовать на пыльном грейдере. А некоторые эту воду даже рискнули попить.

Едем дальше и что-то всё в гору да в гору. А уж вечер, солнце заходит, сумерки наступают как всегда быстро и неумолимо. А вокруг — заросли да обрывы, крутые склоны да колючие кусты. И негде приклонить головы уставшим бледнолицым. Тьма вокруг нас сгущается, и мы долго-долго идем вверх в полной темноте, лелея надежду, что вот-вот, вон за тем поворотом, вон за той горкой ну наконец-то будет полянка с чистым ручейком и мягкой травой. Тщетно. Встретили единственную лужу на обочине, из которой набрали воды во все имевшиеся емкости, и, решив больше не заниматься бессмысленным покорением полуночных грунтовок, свернули на заброшенную дорогу и расположились прямо в бамбуковом лесу. Всё равно, хоть и под звездами, хоть и с фарами, но ехать в темноте по таким дорогам незачем. Вверх — уже тяжело, а вниз — слишком опасно.

Оглядывая обступающие кусты и шаря по ним своим знаменитым фонарем, Циклоид углядел какого-то зверька и радостно закричал:

— Смотрите! Смотрите! Обезьяна!

— Где? Где?

— Вон глаза светятся! Вон она сидит!

Перепуганный зверь посверкал глазищами, подумал немного и метнулся в глубину джунглей. Увы, это была не обезьяна. Так, что-то вроде куницы.

А воду, набранную из лужи, мы процедили через полотенце и использовали для чая и ужина. Никакого отличия от родниковой замечено не было и даже никто ничем нехорошим не заболел.

Таможня дает добро

12 января. День четырнадцатый, двенадцатый походный

пост — стремный обед — наху номер один — ночевка в рисовом поле
проехали 55 км; набор высоты 430 м.

Сегодня впервые Илюха не разбудил всех с утра пораньше, не кричал «подъем, матрасники» и даже ни чем не кидался в палатку. Всё-таки вчера мы немного перетрудились с этим вечерним втарчиванием. Впрочем, все и так по привычке проснулись достаточно рано.

Ни бананов, ни папайи в окрестностях не нашли, попили чайку и поехали дальше.

Вскоре дорога пошла вниз, а уж после того как мы умылись и освежились у придорожного родника, и вовсе жизнь повеселела и снова заиграла разноцветными красками.

Илюха, как обычно, вырвался вперед, остальные тоже как-то так растянулись, я пылю где-то далеко позади.

Подъезжаю к небольшой деревеньке и вижу, что моих соучастников взяли в плен суровые дядьки в зеленой форме. Нет, руки не связывали, дуло к виску не приставляли. Просто, увидев Илюху, мужик с автоматом махнул рукой, и тот остановился, решив, что всё равно нужно подождать остальных. Наверное, если бы мы просто проехали все вместе мимо автоматчика, то не потеряли бы столько времени на этих вояк, но случилось то, что случилось. Военные не захотели пропускать нас дальше и велели подождать пару часов здесь же, на посту, пока подъедет главный и решит, что с нами делать.

Пост состоит из шлагбаума, штабного домика и нескольких хижин, в которых, видимо, живут солдаты и их семьи. Магазинов нет, бара и бильярда тоже не наблюдается, скучно. Сидим, спим, ждем, отдыхаем. Жара, тишина, делать нечего, погулять вокруг особо негде. Свернуть бы эти бесплодные часы в трубочку, заныкать в рюкзак и использовать когда-нибудь потом, когда солнце уже сядет, а ехать еще надо...

Наконец, прикатил главный. Он что-то пробормортал и махнул нам рукой, типа езжайте.

Мы поехали, а трое вояк, включая этого главного — сели на мотобайки и за нами. Едут и едут, изображают эдакий почетный эскорт.

Ребята так засиделись на посту, что рванули довольно быстро, я опять отстаю. Еду как могу, а энтот, в зеленой форме, увязался за мной, тарахтит сзади в трех шагах, жужжит, пылит. Неприятно так. А на подъемах обгоняет, останавливается наверху, ждет, пока я вкручу (а то и пешочком взойду) и ухмыляется. Красавчик, езжал бы ты себе, оставил бы меня в покое. Скрипач не нужен.

И чего, спрашивается, они нас преследуют? Высказывалось предположение о том, что тут строят дорогу, а нас сопровождают, заботясь, чтобы мы куда-нибудь не свалились. Или что у них тут что-то секретное, куда нельзя свернуть. Ну, не знаю. Или просто почетно так провожают.

— Дяденьки, вы свободны, дальше мы сами поедем. — Нет, не отстают.

Мы останавливаемся почти в каждой деревне, покупаем в магазинчиках то воду, то соки, то шоколадное молоко. Эскорт каждый раз терпеливо ждет поодаль, пока мы шоппингуем и отдыхаем, а потом продолжает преследование.

В очередной деревне решаем пообедать в кафешке. Ох, какая же там была антисанитария! Это касалось и посуды, и лапши, и зеленого салата. Всё выглядело очень подозрительно, хотя и аппетитно, и даже вкусно. Впрочем, noodle soup испортить можно только если перец горстями в тарелку кидать. Нормальный алкоголь у нас уже закончился, пришлось в пищеварительных целях купить местную водку. На маленькой бутылочке было написано «NAXU №1». Эта Наху оказалась жуткой гадостью, но пришлось сделать пару антипаразитарных глотков.

После обеда назойливое сопровождение не прекратилось.

Вскоре приехали в большую шумную деревню с нормальным рынком, полным вкуснейших фруктов. Уж как мы там оторвались! Накупили бананов-мандаринов, арбузов-ананасов и прочего, и прочего, и прочего. Нельзя же всё время рисом питаться, пусть даже и со сгущенкой. Мы на юге или где, в конце концов!

Вот тут выяснилась цель нашего преследования товарищами в форме. Дождавшись, пока мы закончим с покупками, они зазвали нас в свою контору. Попросили паспорта, долго разглядывали имена и визы, переписывали наши данные к себе в тетрадочку. Пытались нас расспрашивать, но английский они знают очень плохо, ну а мы в лаосском тоже еще не сильны. А потом один из дядек дозвонился по мобиле до какого-то товарища, говорящего по-русски. И Ваня с ним немного пообщался. Тот спрашивал, откуда мы, куда едем, зачем, нравится ли нам Лаос, и что именно нам тут нравится.

— У вас очень красивая природа! — поет дифирамбы Ванёк, — А люди какие добрые!

— А вы откуда, из Москвы или из Ленинграда? — продолжает допрос невидимый собеседник. Cтановится понятно, что товарисч бывал еще в Советском Союзе, но когда-то очень давно.

В общем, удостоверились доблестные служители закона в нашей добропорядочности и отпустили с миром. Поулыбались, показали, куда ехать и помахали ручкой. Слава Богу, избавились! Притомило меня это приключение, не скрою. Хотя, нужно признать, вели они себя вполне корректно, не допустили ни малейшей грубости, всё время улыбались, терпеливо ждали и т.д и т.п.

Решаем встать на ночевку пораньше, возле большой широкой реки, искупаемся как следует, отдохнем. Вот только речку отыщем. Она где-то тут вот должна быть, судя по карте, справа, вдоль гор. Ага, размечтались. Соврала нам карта. Реки не находим, мечемся тут и там по рисовым полям, уже видеть их не можем. Ну нет реки, хоть убейся. Ну не пересохла же она, в самом деле.

Опять светлое время на исходе, опять приходится довольствоваться тем, что есть — поляной на краю поля рядом с маленьким ручейком, вытекающим из небольшого болотца.

Одно утешает — фруктов, да и другой вкусной еды у нас сегодня навалом.

Дворцов заманчивые своды

13 января. День пятнадцатый, тринадцатый походный

Немного грейдера вдоль красивых гор — река Гнуанг — перевал — деревня Кхун Кхам
проехали 70 км; набор высоты 510 м.

Утром мимо нас в тумане прошли трое с ружьями и с петухом в мешке. Вскоре с той стороны раздался выстрел, но никто не вернулся ни с добычей, ни без мешка.

Во время утренних сборов Илюха сообщил, что сегодня вечером, а то и раньше, мы уже доедем до гест-хауса. Половину участников эта перспектива повергла в настоящий шок.

— Как? Уже? А что, джунгли уже закончились? Так быстро? Не, ну так нечестно. Только-только раскатались, вошли во вкус, и тут вот вам — уже и в гест-хаус. Не, поворачиваем обратно, в леса. Что это такое — толком по дебрям и не полазили, ни одной обезьяны не видели, змей — и тех нету! Не говоря уж о тиграх и скорпионах...

Ну что ж делать, поехали до цивилизации. Еще немного пыли, еще несколько деревень.

Андрюха уже не останавливается у каждого магазина и не покупает больше шоколадное молоко, он летит впереди всех, в гест-хаус.

Местность меняется. Горы уже другие, немного напоминают Крымские своей серой скалистостью.

Доезжаем до речки Гнуанг, где нам предстоит очередная переправа на пароме. В ожидании оного перекусываем бананами в придорожной кафешке, наблюдаем за пасущимися неподалеку хрюшками и спорим, то ли хрюша так в песке вывалялась, то ли она такого бежевого цвета и есть. Привыкли уже к тому, что эти животные тут в основном черные.

Спускаемся ближе к берегу, и тут появляется еще одна тема для беседы: лодки. Они сделаны из самолетных бензобаков и смотрятся несколько футуристически.

Переправляемся, проезжаем еще сколько-то километров, с левой стороны начинается красивый горный массив Sayphou Loyang, но нам к сожалению в другую сторону. Эх, придется оставить на следующий раз...

Опять выезжаем на асфальт. Останавливаемся в кафешке, съедаем там почти всю жареную рыбу и отправляемся на штурм перевала.

Перевальчик не хилый оказывается, серпантинистый такой, местами довольно крутой. Хорошо, что машин практически нет, ничто и никто не отвлекает. Потихоньку, то пешком, то верхом, осиливаю эту высоту. Время не поджимает, поэтому никуда не тороплюсь, позволяю себе останавливаться для передышек, попить водички, полюбоваться окрестностями... Соучастники еле дождались меня на верхней точке.

Наградой же за упорное вкручивание вверх по самой жаре послужил сумасшедший спуск.

Говорят, что где-то бывают спуски и круче, и интереснее, не знаю. Полет был просто чумовой. Опять же хорошо, что трафика практически не было, можно было хотя бы не бояться слепых поворотов и лететь вниз более-менее свободно, не увлекаясь торможением и даже иногда поглядывая по сторонам.

Внизу — городок Кхун Кхам, где нас ждет обещанный Илюхой гест-хаус. В поисках оного встречаем первую (и последнюю) за весь поход обезьяну. Маленькое грустное животное обитает в каком-то ресторанчике в компании с котенком и щенком. Фотографы немного попрыгали вокруг этого выводка, и поехали мы дальше искать ночлежку.

С гест-хаусами, однако, в этой деревне как-то не очень. То воды нет, то мест. Но где наша не пропадала — находим все же крышу над головой с удобствами в номере в маленькой гостиничке, расположенной прямо на территории местного рынка.

Вечером отметили окончание крутильной части похода в ресторане. Как обычно, fried rice with chicken or pork or vegetables, salad, Lao beer. Не пьющий пива Циклоид углядел в недрах бара огромную, но почти пустую бутыль с какой-то настойкой, и самым наглым образом захватил ее в плен. Хозяева побоялись связываться с бешеными байкерами и позволили нам прикончить содержимое. Не знаю, что это было. Похоже, что местное виски лао-лао, настоянное на каких-то травках.